Найден новый виновник парникового эффекта — и это не человек
фото: morguefile.com
— Наталья Евгеньевна, появившийся не так давно отчет в бюллетене Американского геофизического союза можно считать настоящим алиби человечества. Скажите, действительно морское дно на северной морской границе России представляет собой кипящую печь?
— Еще в 60-е годы ученые Губкинского института предположили, что метан может существовать в водной оболочке при низкой температуре. И сконцентрированы залежи этого вещества должны быть в районе арктического шельфа или под вечной мерзлотой, в Канаде или в Якутии. Понадобилось более 20 лет, чтобы метангидраты были найдены. По консистенции они представляют собой куски пластилина, такой пластичный снег. Специалисты сейчас еще только разрабатывают систему его добычи с потребительской целью. Однако, члены экспедиции обнаружили, что в Арктике метангидрат теряет стабильность из-за таяния воды и повышенного давления. Газ там сам выделяется наружу, вода просто бурлит от него на протяжении тысяч морских миль.
-Почему он может представлять опасность для климата?
— Из одного кубического сантиметра метангидрата, окруженного водой выделяется 160-180 кубических сантиметров газа. Это огромные пузыри! Чтобы изучить масштабы явления, ученые нашего Тихоокеанского океанологического института ДВО РАН и их западные коллеги на шельфе прошли две тысячи километров. Они открыли более 270 тысяч эманаций (природных выходов газа) в виде маленьких пузырей, как в джакузи.
— В каких конкретно местах?
— На шельфе Восточно-сибирского моря и дельта реки Лены (более теплая вода Лены, которая вливается в океан, является дополнительным фактором повышения температуры мерзлоты).
— Получается, что потепление воды заставляет гидраты выделять газ на поверхность, а что влияет на само потепление? Все равно, получается, виноват антропологический фактор?
— Первично на климат влияет не человек, а солнечная активность. Все остальные факторы, как тектоника и вулканические процессы, и в самую последнюю очередь — человеческая деятельность, просто присоединяются к ней. Года три назад, к примеру, была такая уникальная ситуация: три месяца подряд работали все вулканы Камчатки.
— Все это могло повлиять на начало выделения метана из метангидратов в Арктике?
— Да, и начались эти эманации, по данным ученых, изучавших поднятый со дна керн, скорей всего 160 тысяч лет назад. Просто до последнего исследования шельфа мы не знали об их существовании.
— Какой «вклад» вносит метан из метангидратов в образование парникового эффекта?
— Лет 20 назад его выделения составляли около 6-ти процентов. Сейчас от 12 до 14-ти процентов. Но это в Якутии. Если рассчитать их влияние на всю планету, процент может быть ниже. Вообще же международная группа экспертов выделяет шесть парниковых газов. Метан — один из них. Он, как и другие газы, удерживает инфракрасное излучение, которое должно уходить от Земли в космическое пространство. Но главная преграда земного происхождения, это все же пыль десятков вулканов постоянно работающих на планете.
— Зачем же тогда некоторые западные институты настаивают на главенствующей роли антропогенного фактора?
— Подписание странами Киотского протокола (международное соглашение о сокращении выбросов парниковых газов в атмосферу — Авт.) было чистой воды пиар-акцией Альберта Гора. Это своеобразная «гонка вооружений», когда человечество втягивается в некую крупную аферу, которая не имеет под собой никаких научных фактов. Ни одна исследовательская группа до сих пор не привела доказательств глобального влияния на климат человеческого фактора. Он, конечно, может играть роль только в региональном масштабе, для отдельно взятых крупных городов, таких, как Нью-Йорк, Москва, Пекин или Шанхай, но на площадь Земли это не оказывает никакого влияния. Один крупный работающий вулкан за сутки может произвести такое количество загрязняющий компонентов, сколько все человечество за год! Например Этна, которая «включается» несколько раз в год. Есть еще стратовулканы, пепел и сажа которых выбрасываются на 20-километровую высоту. Они практически прямой наводкой бьют в озоновый слой.
— Как бы вы охарактеризовали нынешнее состояние нашего озонового слоя?
— Сейчас оно не критическое. Озоновые дыры — это не новшество современности, они существовали всегда и периодически концентрация озона в них то снижалась, то увеличивалась. Озоновые дыры существуют во многих местах, наша, российская дыра примерно вторая по размеру после Антарктиды. В Европе ее граница проходит южнее Санкт-Петербруга, далее — по среднему Уралу и на востоке — южнее Байкала и раздяляя на двое Камчатку. Она резко увеличивает в летний и зимний периоды, бывает, что нарастает осенью.
— Что значит увеличивается? В квадратных километрах?
— Нет. В ней просто снижается уровень озона. Так происходило и сто, и тысячи лет назад. В истории нашей планеты были периоды, когда концентрации озона были еще ниже, чем сейчас. Это подтверждается по кернам льда Антарктиды и Гренландии, по которым определяют состав воздуха далеких эпох. Были времена, когда концентрат озона снижался чуть ли не в 2,5 раза больше, чем сейчас.